"Мы будем включать на автономном режиме, шлюзование будем проводить в ручном. Подойдем, посмотрим новые органы управления, которые появились", — поясняет космонавтам инструктор.

Костюмы водяного охлаждения и скафандры "Орлан" — все готово к выходу в открытый космос, но пока — на Земле.

Федор Юрчихин и Николай Тихонов испытывают климат-контроль "Орлана" — автономную систему терморегулирования скафандра.

"Новый пульт, новый тумблер", — отмечают нововведения космонавты.

Федор Юрчихин выходил в открытый космос восемь раз. Общее время работы в безвоздушном пространстве — более 50 часов. Поэтому ему и поручено испытать в барокамере новую разработку научно-производственного предприятия "Звезда".

"На первого вентиляция хорошо пошла. Второй вошел", — отчитывается Федор Юрчихин.

Николай Тихонов в космосе еще не был. Его задача — оценить работу автоматической системы, ведь трудиться на орбите он будет уже в новом скафандре.

"Переходим к проверке герметичности", — отчитывается о новом этапе работы Николай Тихонов.

Термобарокамера создает условия реального космоса. Внутри – вакуум, снаружи – врачи и технические специалисты. Испытание — это одновременно и отработка будущего выхода в безвоздушное пространство.

"Третий – готов. Закрыть дверь камеры. Принято", — продолжают отчитываться космонавты.

Сегодня каждый космонавт, работающий за пределами станции, обязан Алексею Леонову, его первому легендарному выходу в открытый космос полвека назад — 18 марта 1965 года.

Конструктор Борис Михайлов вспоминает, как готовили эту рискованную прогулку в открытый космос. Стремились быть первыми, за океаном тем же занимался и астронавт НАСА Эдвард Уайт. Но в космос он вышел через три месяца после триумфа Леонова.

"При подготовке леоновского выхода мы четко понимали, что нам нужно, чтобы нас не догнали", — признается ветеран НПП "Звезда" Борис Михайлов.

Конструкторы быстро подготовили всю техническую документацию, разработали и испытали космический шлюз, через который должен был выйти в открытый космосАлексей Леонов.

"Тогда была впервые поставлена задача, что необходимо подготовить выход в открытый космос, но габариты спускаемого аппарата и даже самой ракеты были ограничены. И надо было как-то вписаться в эти размеры и габариты, которые существовали на тот момент. Тогда родилась оригинальная идея сложенного шлюза, который располагался снаружи спускаемого аппарата", — рассказывает главный специалист испытательного отдела НПП "Звезда" Геннадий Глазов.

Все первые шаги в космосе совершались с огромным риском. Всего за месяц до старта Алексея Леонова и Павла Беляева испытательный полет с манекеном завершился аварией. Потом выяснилось: в момент отстрела шлюзовой камеры прошел неверный сигнал на самоподрыв. И все же за месяц до пилотируемого полета принимается решение — старт корабля "Восход-2" не отменять, а провести на Земле повторное испытание на отстрел камеры.

За этим последовало первое приветствие человека, в открытом космосе и попытка космонавта совладать с нештатной ситуацией. В безвоздушном пространствеАлексей Леонов оказался один на один с открытым космосом.

"Трудно себе представить, какое ощущение должно было быть у Алексея Архиповича, когда он оттолкнулся и оказался в свободном плавании. Американцы даже после нас не решились на такое", — отмечает Борис Михайлов.

"Я все время приближал себя, только за счет того, что я за фал дергал и шел на корабль", — вспоминает летчик-космонавт, дважды Герой Советского Союза Алексей Леонов.

Впервые для такой космической прогулки разработали и специальный светофильтр, однако разместили его внутри шлема. Это была конструкторская ошибка.

"Ошибка заключается в том, что темный светофильтр очень здорово поглощает тепловое излучение и нагревается. Для человека, который находится внутри скафандра, он воспринимается как сильно нагретый. Как Леонов сказал: раскаленный. Теперь все фильтры – снаружи", — констатирует Борис Михайлов.

Сегодня все современные скафандры оснащены светофильтром. Размещается он с внешней стороны шлема, чтобы космонавт сам мог закрыть его или открыть.

Также на Земле сложно было рассчитать, как же обратно входить в шлюз в скафандре, который находится под давлением. В открытом космосе все пошло не так, как на тренировке.

"Леонов, когда он взялся руками за этот поручень, – ступни его ног ниже, чем нижний обрез этого люка. Теперь ему в безопорном пространстве, только держась руками, нужно согнуть скафандр своими мышцами, а это невозможно. Нет бы нам подумать и сделать специальный поручень, ну, хотя бы надувной, приставной. Не додумали, не доработали", — признается в еще одной ошибке один из разработчиков оборудования для того легендарного выхода в космос Борис Михайлов.

"И тогда, держась одной рукой, я втолкнул камеру в шлюз и схватился за леер. И мысль: я пойду головой, головой вперед. Но надо же и разворачиваться!" – говорит Алексей Леонов.

Входить в шлюз ногами вперед надо было для того, чтобы руками закрыть за собой выходные люки. Вначале — шлюзового отсека, потом – корабля. Алексею Леонову пришлось разворачиваться внутри шлюза. Его сделали мягким, надувным, что и позволило справиться с нештатной ситуацией.

"Пульс был где-то далеко за 100. И вдруг я почувствовал, что у меня пот заливает глаза. Я ничего не видел, я все делал на ощупь", — снова , как в первый раз, слегка ужасается Герой Советского Союза Алексей Леонов.

Вернуться на корабль оказалось лишь полдела.

"Осталось пять минут до включения двигателей, а ориентации нет. Что делать?" – возникает новый вопрос у Леонова во время очередной нештатной ситуации.

Экипаж в ручном режиме управлял спуском, ориентировал корабль, чтобы выдать импульс на торможение в нужный момент. "Восход-2" приземлился в глухой тайге. Двое суток космонавты ждали спасателей. Тот сложнейший полет в марте 1965 года и действия космонавтов ставят в пример всем экипажам.

А инженеры и конструкторы "Звезды", которые отвечают за "космические доспехи", постоянно их совершенствуют.

"В скафандре "Орлан-МКС" впервые будет система терморегулирования. Такого нет ни у американцев, ни у китайцев", — не без гордости говорит главный специалист испытательного отдела НПП "Звезда" Геннадий Глазов.

И сегодня трудиться в открытом космосе не просто. Работают одни руки. Ноги почти не двигаются – замерзают. Приходится отвлекаться и включать обогрев. С новой системой терморегулирования этого делать не придется — температуру проконтролирует автоматика "Орлана".

"Чтобы космонавты во время выхода не отвлекались на наблюдение и контроль своего теплового состояния, — поясняет смысл такой новации Геннадий Глазков. — Жизнь показывает, что во время выхода они иногда увлекаются настолько, что забывают".

Вскоре обновленный скафандр "Орлан" доставят на МКС. Уже в нем совершат космонавты Геннадий Падалка и Михаил Корниенко свой будущий многочасовой выход в открытый космос. Хотя, как считают специалисты, рекорды работы в космосе не измеряются долгими часами. И исторический выход Алексея Леонова в открытый космос всего лишь на 12 минут — яркое тому подтверждение.

Наталья Бурцева