«Украину попилят на несколько частей»

 

С каким настроением встречали ополченцы республик Донбасса праздники? Что, по мнению простых бойцов, происходит на фронте? Какова судьба украинских пленных и перебежчиков из ВСУ? Как военные видят развязку конфликта? Что общего между войной на Украине и шоу Дом-2?

О буднях военных обозревателю ПолитНавигатора Валентину Филиппову поведал командир взвода реактивного дивизиона армии ДНР Евгений Крыжин.

Валентин Филиппов:  Первый вопрос – праздничный, шутливый. Правда ли, что у тебя на службе есть тетрадочка, в которой записано, от кого подарки будут «отправлены»?  Есть там «От детей Донбасса украинским военным»?

Евгений Крыжин:  Есть. У нас есть такие приборы, но мы вам их не покажем.

Эта тетрадочка у меня с 2015 года. Ещё с гаубичного дивизиона. Правда, веду я её крайне редко. Там, наверное, десятка три пожеланий скопилось.

Мы находимся в самом-самом резерве. То есть, у нас боеготовое подразделение, но мы, реактивный дивизон, не работаем с 2015 года. Потому что дивизион является для вышестоящих воинских начальников стратегическим резервом. Всё-таки, 18 БМ-21, готовых «дунуть» одномоментно 720 120-миллиметровых «карандашей» на 20 километров, — это очень серьёзно.

А укропы воевать научились. И контрбатарейная борьба у них налажена неплохо достаточно. Опять же, есть такой момент, как «отвод». У нас чего? У нас и техники-то нет сейчас. Одни грузовики остались. Всё остальное возле границы. В разных местах на складах техники. Это ОБСЕ фиксирует, они прекрасно знают, они регулярно туда приезжают, проверяют, не упёрли ли мы чего-нибудь, не стали ли мы вести освободительную войну.

Валентин Филиппов:  Так что, получается, что практически вы сейчас не задействованы в боевых действиях?                          

Евгений Крыжин: Почему? Допустим, когда рубиловка шла на Светлодарской дуге, нас держали по готовности «раз», у нас было готово выезжать определённое количество расчётов боевых. Не скажу, сколько. Не скажу, откуда. Но, были. Но, не понадобилось. То есть, луганчане смогли «раздуплиться» сами. Наша седьмая бригада дала украм в щи. Ну, а там, не только она. В итоге подтянули много кого. В общем, обошлось без нас.

Валентин Филиппов: Посматривая украинские ресурсы  официальные, я всё время натыкаюсь на то, что они каждый день сообщают, что кто-то у них погиб, кто-то у них ранен. И что вы продолжаете нарушать «минские соглашения». Что происходит на самом деле? Насколько велика активность с украинской стороны, с нашей стороны….

Евгений Крыжин:  Они всегда так пишут. Это уже три года продолжается. Но хочу отметить одно. Я в новогоднюю ночь был дома. Мне, как самому ненужному военнослужащему нашего дивизиона, сказали «Евгений, иди. Если, что-то случится, мы тебя успеем прикатить из дома». Вот я был дома. Ровно в двенадцать у нас была с ребятами голосовая конференция, мы ровно в двенадцать отметили Новый Год, а минут в пятнадцать первого уже пошли прилёты. Причём, прилёты пошли такие хорошие. И близко. Там они перекрылись, тоже отметили, послушали Пороха, что-то он им сказал, я не знаю, я телевизор не смотрю….

Валентин Филиппов: А напрасно. Вот этот перл по поводу «украинская оккупация тимчасова»….

Евгений Крыжин: Наслышан.  Но я не могу изменять принципам. Я телевизор не смотрю с 2002 года, кажется. Или 2003 — когда у нас Дом-2 начался. Моя жена его стала смотреть, и с того времени у меня всё. Телевизор отрубило.

Валентин Филиппов: Тебе не кажется, что Дом-2, он как украинский конфликт. Тоже все думали, что он будет короткий.

Евгений Крыжин:  Хорошо выстрелил. Для ТНТ, для развлекательного телевидения, Дом-2 — это неиссякаемый источник бабла. Да. Так о чём мы?

Собственно, ситуация примерно такова. Если не считать Светлодарскую дугу, так называемую, где, по сути, две цели преследовалось. Первая цель – разведка боем, она прекрасно удалась. Она удалась на все 146%. Потому что задач было несколько. Первая – прощупать линию обороны, вторая задача – посмотреть, а за сколько же подтянут подкрепления. Танки, артиллерийские системы. Всё отлично получилось.

Вторая задача была – чутка подвинуть линию фронта. Вот тут не задалось. Но хохлы без перемоги не могут. Поэтому перемога у них случилась – освобождение Новолуганки.

Валентин Филиппов: Ну, да. Сами у себя освободили.                           

Евгений Крыжин:  Это вообще прекрасная тема, потому что Новолуганка…. Действительно, сами у себя её освободили. Там суть всего освобождения была в том, что с одного края села перенесли блокпост на другой край села. Теперь контрабандистам гаплык. Если раньше они платили и нашим, и вашим, то теперь будут платить только укропам.

С другой стороны, на стоимости вискаря это не отразилось.

Вот сейчас получается, за исключением Светлодарской дуги, всё имеет ровно тот же характер окопной войны. То есть, сидят две линии окопов, и пытаются друг друга где-нибудь, как-нибудь поймать. Периодически по обе стороны шарахаются какие-то разведывательные группы. Со снайперами, не со снайперами. Где-то кого-то хлопают, кого-то снайпер подцепляет, где-то наш, где-то их. Где-то кто-то нажрётся. Ошибётся дорогой. Забредёт не туда.

Валентин Филиппов: С украинской стороны перебежчики существуют. Какова их дальнейшая судьба, как правило?                           

Евгений Крыжин:  Знаешь, я, честно говоря, не задумывался об их судьбах. Но, однозначно то, что их по полной колют спецслужбы на предмет того, где человек был, что он делал, где служил. Причастен ли к военным преступлениям. А дальше уже по желанию. Человек перешёл на нашу сторону, как бы, понял, что он что-то делает не так. Что-то он делает противозаконно. Что ж его за это?  Расстреливать?

Вообще, знаю, что кого-то даже в ряды Вооружённых Сил зачисляли. Кто-то на «гражданке» находил место. Кто-то и в Россию уезжал, к родственникам каким-то.

Валентин Филиппов:  В украинских средствах массовой информации последнее время муссируется тема пыток военнопленных  в ДНР. Пыток, расстрелов, казней жесточайших. Какое, вообще, отношение к пленным?

Евгений Крыжин: Конечно. Вот на меня посмотри. Чего думаешь, у меня репа такая?  Я же на пленных отожрался J Ночью меня запускают в лагерь пленных). И я там, у кого кусочек бёдрышка откусываю…

В начале 2015 года, когда шли бои за Углегорск, за Дебальцево, за этот котёл, кое-кого там не брали в плен, да. Артиллеристов не брали. Опять же, смотря какие части. Там было задействовано достаточно большое количество подразделений, некоторые подразделения пленных не брали принципиально.

Артиллеристов я бы и сам в плен не брал. Их есть, за что не брать.

А у нас пленные, кстати, тоже были. Несколько человек. Танкисты были какие-то. Один из них очень прилично обожжённый. Его моментально отправили в больницу и передавали чуть ли не первоочерёдно. Были какие-то менты. Ещё кто-то.

Один попался, то ли из «свитязя», то ли ещё из какого-то добровольческого батальона, которых потом к МВД приписали. Я на него посмотрел, на него без слёз смотреть нельзя, потому, что это такой «Степан Бандера», только в современном исполнении.

Ты, вообще, фотки Бандеры видел? Где он рядом со своими соратниками. Это же мелкий вонючий дрищ. Он же метр в кепке в прыжке.

Валентин Филиппов: А они самые злые. Это ты большой и добрый)

Евгений Крыжин: И нам такой же попался. И что с ним делать? Расстреливать? Да, ну. Это стыдно.

Только вот товарищи укропы забывают о том, что факты их издевательств над пленными зафиксированы. Например, у одного из военнопленных пальчики поотрубали. Я это помню прекрасно. И сами они от этого не открещиваются.

Нафиг они нам все сдались? Что нам толку с их пыток? Нам лучше от этого станет? Они там какие-то секреты откроют? Да, прям.

Обычно с пленными всё очень просто. Если они появляются вдруг внезапно где-то, тут же приезжает соответствующая спецслужба и забирает их. Сразу же. Причём, забирает, вплоть до того, что чуть ли не со всех сторон их фотографируют, чтоб, не дай Бог, лишнего синячка не было. И чтоб пуговичка оторвана не была. Это же обменный фонд, всё-таки. Наших там тоже приличное количество.

Валентин Филиппов: Ну, хорошо. Я ещё раз поздравляю со всеми прошедшими праздниками.                         

Евгений Крыжин:  Гражданскому человеку праздники – военному человеку мозгокрутка. Потому, что военный человек в этот момент находится с личным составом. Чтоб этот личный состав…. Он же у нас тоже, не сильно отличается от тех.

Валентин Филиппов: Ну, мы же русские.

Евгений Крыжин:  По сути, одинаковые пацаны. Просто у них бардак на порядок больше. У нас это как-то стараются прижимать.

Другое дело – говна у них в голове много. За три года и телевидение, и интернет. Скорее всего, закончится всё разводом. Я просто не хочу прогнозировать, но есть у меня такое ощущение по разным признакам, что попилят сейчас Украину на несколько частей. И на этом всё.

Валентин Филиппов:  Да уже практически все на это и согласны.                        

Евгений Крыжин:  Кто согласен? Украинские политики – нет. Им это смерть.

Валентин Филиппов: Тогда, простите, вашему дивизиону надо оказаться на расстоянии 20 километров от Верховной Рады и администрации президента, если они с чём-то не согласны.                         

Евгений Крыжин:  Я боюсь, что, если даже вдруг внезапно договорятся до раздела территории, то Киев точно окажется не у нас. И хрен бы с ним, с одной стороны. С другой стороны, это Мать городов русских.